Энциклопедия Русской эмиграции - судейкин сергей юрьевич

Самостоятельная творческая деятельность С. началась еще в пору ученичества. В начале 1900-х, по заказу С.Мамонтова, сыгравшего немалую роль в его судьбе, исполнил совместно с П.Кузнецовым декоративные росписи в одном из подмосковных имений. Тогда же оформил с Н.Сапуновым несколько постановок в оперной антрепризе Мамонтова, Газета «Курьер» выделила С. среди оформителей училищного вечера (1902), но сочла его «зараженным новыми художественными веяниями в их крайнем проявлении», имея в виду искания С. в духе символизма.

В 1905 был издан с иллюстрациями С. перевод М.Метерлинка «Смерть Тентажиля», после чего В.Мейерхольд пригласил С. и Сапунова оформить постановку пьесы в организованном им экспериментальном Театре-студии на Поварской. Возникновение Театра-студии С. воспринял очень заинтересованно. Он, как утверждал С.Маковский, «давно лелеял мечту о каком-то новом невиданном, чародейном метерлинковском театре». С.

деятельно участвовал в оформлении театра, декорировав фойе и одну из лестниц. Его эскизы к спектаклю «Смерть Тентажиля» отличались «прозрачной нежностью красок и таинственной расплывчатостью» (В.Соловьев). Оформление же С. другой метерлинковской пьесы «Сестра Беатриса» (пост. Мейерхольда, театр В.Комиссаржевской, Петербург, 1906) стало классикой русского театрального искусства начала XX в.

«Тут не было ничего случайного, вспоминала актриса В.Веригина, дивная гармония в сочетаниях тонов и линий, в строгой декорации на приближенной к зрителю сцене».

С. получил также известность как художник-график, оформитель книг. Он иллюстрировал журналы «Весы» (1904) и «Золотое руно» (1906-9). Его изысканные заставки, концовки, фронтисписы выявляют в нем тонкого мастера, находившегося в ту пору под обаянием творчества популярного тогда в России английского графика О.Бёрдсли. Однако прежде всего С.

оставался живописцем, наделенным ярким декоративным даром. Он был своеобразной фигурой среди художников объединения «Голубая роза».

Ранние работы С. («Эрот», 1905: «Ночной праздник», «Романтическое», «Пастораль», 1907) написаны коротким динамичным мазком, светлыми светоносными красками и, казалось бы, близки манере импрессионистической живописи, однако в них нет того реального мира, впечатления от которого передавали импрессионисты, нет ни предмета, ни солнца, ни реального пространства. Жизнь в ранних работах С.

светлая греза, его картины, писал А.Бенуа, это «какие-то дымы от зажженных курильниц с таинственными ароматами, это галлюцинации гашиша и эфира, убедительность несуществующего и неосуществимого».

Желание сделать живопись, подобно музыке, средством выражения эмоций отразилось в названиях работ С. («Вальс снежных хлопьев», «Ноктюрн», «Прелюд», «Каприччо»), в мотивах романтического балета как волшебства («Балетные пасторали»). Работы С. экспонировались на выставках «Московского товарищества художников» и «Союза русских художников» (1905-10), на выставках «Голубой розы» (1907) и др.

Мироощущению С. была свойственна прежде всего театральность. Но если поначалу театр представлялся художнику воплощением мечты о красоте и гармонии, то позже возобладало «трагикомическое клоунада, балаган, бурлеск» («Карусель», 1910; «Масленичное гулянье», 1910-е; «Петрушка», «Кукольный театр» и «Арлекинада», 1915). На этом этапе манера живописи С. заметно изменилась: краски стали плотнее и ярче, рисунок определеннее, композиции картин более четкими и построенными, художник стал проявлять интерес к предметному миру («Река», «Дорога», «Пастбище», «Вид на имение»), он обратился к жанру натюрморта, к портретированию. Однако и зрелое творчество С. оставалось условно-декоративным и символико-аллегорическим: натюрморты, составленные из искусственных цветов в декоративных вазах, статуэток саксонского фарфора на фоне красочных панно или зеркал, похожие на спектакли кукольного театра; портреты, герои которых (например, жена художника О.Глебова-Судейкина в роли Путаницы из одноименной пьесы Ю.Беляева, 1909) напоминают сценические персонажи; пейзажи («Летний пейзаж», 1916; «Сельский Эрмитаж», 1914; «В Михайловском парке», 1915), представляющие плоские декоративные панно на темы галантного жанра XVIII начала XIX вв.

Будучи активным членом содружества «Голубой розы», С. тем не менее тяготел и к мирискусничеству: «...он тоже художник мечты и стиля, мечты об улыбке прошлого, о милых подробностях не нашей, навеки отжитой, грациозно-призрачной жизни» (Маковский). Правда этот «ретроспективный сентиментализм» у С. исполнен двусмысленности, гротеска, сливается с эстетикой мещанского вкуса («Северный поэт», 1909; «Русская Венера»; «Жанровая сцена»). Творчество зрелого С.

противоречиво, парадоксально; в нем сосуществуют тяга к стилизации и одновременно тенденция к ее развенчанию, граничащая подчас с эпатажем. Средством снижения традиционно возвышенного служит художнику прием примитивизации.С. охотно обращался к лубку, к приемам и образам русского балаганного театра или итальянской комедии дель арте. Судейкинская примитивизация не столь остра и гротескна, как например у М.Ларионова, она более мягка, лирична и привносит в искусство художника момент озорства.

Сложившийся стиль С, определил и характер его театра, где излюбленными жанрами художника становились комедия и оперетта. На сцене С. создавал великолепное праздничное зрелище, которое, как правило, соединялось с элементами кафешантана или грубоватой примитивностью народной площадной комедии («Забава дев» М.Кузмина, петербургский Малый драматический театр, 1911; «Изнанка жизни» Х.Бенавенте, реж.А.Таиров, Русский драматический театр в Петербурге, 1912), В 1912 исполнил в Париже для С.Дягилева декорации к «Послеполуденному отдыху фавна» по эскизам Л.Бакста и к «Весне священной» по эскизам Н.Рериха. Постепенно судейкинское понимание театра выходило за рамки традиционных жанров, требовало иных форм, иных сцен. В «Доме интермедий» (1910-11) С. продолжал сотрудничество с Мейерхольдом. Участвовал в создании петербургских литературноартистических кабаре «Бродячая собака» (1911-15) и «Привал комедиантов» (1915-17).

К Февральской революции 1917 С. отнесся положительно (плакат-карикатура на Николая II «Слетайтесь, вольные птахи...»).

Летом 1917 уехал со второй женой, В.А. де Боссе, в Крым, занимался учетом ценностей в Воронцовском дворце, где декорировал интерьеры, делал афиши, оформлял постановки пьес, творческие вечера, балы, маскарады, «капустники». Такой тип театра привлекал С. до конца жизни. С 1919 С. в Тифлисе: стал одним из устроителей кабачка «Химериони», расписал его «адскими и эротическими мотивами», изготовил для вечера поэта-футуриста В.Каменского афишу и 12 декоративных панно-ширм.

С 1920-в Париже, представил свои работы на выставках «Мир искусства» и на Осеннем салоне (1921), сблизился с Н.Болиевым и его театром «Летучая мышь» (занимался не только оформлением спектаклей, но определял сам характер деятельности театра). Оформил для труппы А.Павловой балеты «Фея кукол» И.Байера и «Спящая красавица» П.Чайковского.

В августе 1922 переехал в Нью-Йорк. Организовал вместе со своим другом, композитором С.Корона, кабаре «Подвал падших ангелов», в котором ставились остросовременные спектакли, такие как «Да-да» «ядовитый бурлеск», представлявший направление дадаизм; «Мадонна» по мотивам творчества Ш.Бодлера. Его приглашали для сотрудничества крупнейшие американские театры. В 1924-31 работал в «Metropolitan Opera», оформив около десятка постановок, в том числе оперы В.А.Моцарта («Волшебная флейта», 1926), А.Тома, Р.Вагнера («Летучий голландец», 1930), М.Мусоргского («Сорочинская ярмарка», 1931), Н.Римского-.Корсакова («Садко», 1929), И.Стравинского («Свадебка», 1929; «Соловей», 1925-26); но наиболее удачная и любимая работа балет «Петрушка», в котором, по словам С., «жизнь должна быть сказкой, а сказка жизнью. Я думаю, что в моих декорациях я в этом успел» (1924-25).

В Лондонском театре «Covent Garden» оформил балет С.Рахманинова «Паганини» (1939-40), В балетных постановках сотрудничал с Дж.Баланчиным, Б.Нижинской, М.Мордкиным, М.Фоканым. В 1934-35 С.

привлекли в Голливуд для работы над постановкой фильма «Воскресенье» по роману Л.Толстого, Персональные выставки С. прошли в Чикаго и Питсбурге (1929), в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чаттануге (1934-39).

Станковые произведения, созданные в эмиграции, свидетельствуют о малоуспешном стремлении С. обогатить язык своего искусства («Моя жизнь», нач. 1940-х).

Похоронен на Бруклинском кладбище. Мемориальная выставка состоялась в Нью-Йорке в 1964. Д.Бурлюк отмечал, что среди русских художников в Америке С. был «наружно самым русским».